Комендант вечной боли 2

[B-Goni]

- Какого черта?.. – Рука потянулась к подпрыгивающему на тумбочке телефону.
Естественно, по закону подлости, сотовый от удара рукой спрыгнул на пол и продолжил скандалить там. Максим чертыхнулся и все-таки поймал визжащего злодея, посмевшего поднять его в 7 утра в воскресенье.
Выходной был распланирован – сон до полудня, плотный завтрак-обед, пара часов безделья, поездка с приятелями на пиво.
А теперь все придется отменить, ибо он унаследовал дом!
Удивило Максима сразу несколько вещей. Во-первых, дом несколько раз пытались продать, но не особо успешно. Во-вторых, последние жильцы выехали в спешке, потому что один из членов семьи умер там от инсульта. В-третьих, Максим вроде нигде не прятался, так какого черта о наследнике вспомнили только сейчас, после того, как потерпели крах с попытками продать недвижимость без его ведома?!
Высказав в сердцах все, что думает о душеприказчиках, нотариусах и прочих служителях закона, Макс наспех перекусил, накинул куртку и спустился к машине. Накрылся выходной медным тазом!
Доехав до нужного места, парень тут же отловил нотариуса, который тоже уже припарковался возле симпатичного коттеджа, и засыпал его вопросами.
Ответы оказались более чем странными. Оказывается, покойный хозяин дома был ему троюродным дедом по отцовской линии (отец Максима умер три года назад). Дом построил чуть ли не своими руками, очень над ним трясся и почти никого не пускал внутрь. Кем он был? Говорят, художником, раньше писал иконы. Говорят, неплохие, пока не умерла его жена. После этого он не бросил ремесло, но стиль изменился кардинально – ни одно из его произведений нельзя было показывать в церквях. Мрачные лица иконостасов, резкие черты и слишком живые глаза могли заинтересовать разве что какого-нибудь любителя готики или сатанизма. А уж последняя его работа, названная почему-то «Стражем», и вовсе побила все рекорды по мрачности и отталкивающей внешности изображенного там существа. Кстати, именно перед этой иконой скончался один из последних жильцов дома. Кем был? Кажется, комендантом. Нет, сразу после похорон семья съехала. Где картина? Да висит, где висела.
Вот тут и начались странности. Оказывается, это «произведение искусства» покойный хозяин категорически запретил выносить из дома. С ней же и продавать дом до тех пор, пока не отыщется наследник. Почему не искали Максима? Надеялись продать недвижимость и отдать ему деньгами. Почему без его ведома? Ну, это условия завещания. Да-да, сами можете убедиться, вот бумаги…
Окончательно обалдев от обилия информации, Макс зашел в дом.
Мда, икона и впрямь впечатляла. Максима невольно передернуло от глаз, с болью глянувших на него с картины.
- Я бы тоже умер, увидев такое в сумерках… - Пробормотал Максим, отворачиваясь и буквально чувствуя, как кожу на спине прожигает мучительный взгляд. – Выкинуть ее к черту!
- Невозможно! – Бойко отрапортовал нотариус. – По условиям завещания вы можете вступить во владение домом только при условии, что «Страж» не будет покидать гостиной.
- Чего? – Обалдело переспросил парень. – Предлагаете мне до конца дней теперь любоваться на ЭТО?!
Нотариус только развел руками.
Максим задумчиво почесал переносицу. Дом в целом его устраивал, но вот эта мерзость на стене… Завесить ее чем-нибудь разве что, чтобы не буравила всех входящих в комнату своими гляделками. А что, вариант!
Повеселевший наследник, насвистывая, принялся осматривать нежданно свалившуюся ему на голову недвижимость.
Коттедж располагался на самой окраине дачного поселка, некогда бывшего обычной деревенькой. Сразу за забором из белого кирпича начинался глухой лес, куда не всякий грибник сунется из страха заблудиться. Высоченные мрачные сосны напоминали армию, приготовившуюся к осаде крошечного поселка. Казалось, лет через сто могучий бор просто задушит несчастное поселение.
Новая асфальтированная дорога очень Максима порадовала – недавно он прикупил новую машину, поэтому поначалу боялся, что разобьет нафиг авто на деревенских ухабах.
Рядом, примерно в полукилометре, раскинулось широкое чистое озеро, радующее глаз прозрачной водой и даже стайками веселых рыбок. Обожавший рыбалку, Максим воспрянул духом. Жизнь налаживалась.
Налоги оказались заплачены дедом, так что особой головной боли не предстояло. Подумав еще немного, Макс решил остаться тут на ночь, а на следующей неделе повыдергивать приятелей, находившихся в отпусках, и с их помощью переехать сюда окончательно, с последующим новосельем, тем более что на участке стояла шикарная баня.
С этими мыслями Максим наведался в местный магазин, где нашлось все – от пива до постельного белья.
Закурив, Максим откинулся на стуле, обозревая коридор, который был виден из кухни. Был виден даже кусок лестницы, ведущей не второй этаж. Покосившись на чернеющий проем в гостиную, парень подумал об умершем перед картиной мужчине. Что ж, он его понимал – на него и днем икона произвела неизгладимое впечатление, а уж ночью… Стоп!!!
Макс резко встал со стула. А нахрена он включал свет посреди ночи? Боялся темноты? Чушь. Люди в магазине рассказали молодому наследнику со слов вдовы несчастного коменданта, что тот пошел ночью покурить, открыл форточку, а потом… подошел к иконе и умер под ней? Бред! Если бы его хватил удар от вида на картине, он упал бы еще у окна. Зачем подходить, да еще и в темноте?
У Максима с детства было отличное воображение, поэтому он постарался восстановить картину произошедшего. Вот покойный идет вниз, вот входит в гостиную, открывает форточку…
И тут видит отблеск своей сигареты на иконе. Поворачивается, идет к ней, стоит, словно загипнотизированный, перед «Стражем». После раздается полный боли крик, и высокая сухощавая фигура начинает медленно оседать на пол…
Что?! Какая, к черту, фигура, если Максим в глаза не видел коменданта?.. Не важно! Парень кинулся к мужчине, желая помочь, пока еще не поздно…
Макс открыл глаза и сел на постели, растерянно оглядываясь. Сон. Но какой живой!
Заварив крепкий кофе, парень устроился в кухне, закурил и уставился в окно, тщательно анализируя свой сон. То, что это могло быть обычным ночным бредом уставшего от работы мозга, он откинул сразу – такое не могло быть обычным сном.
Итак, что-то показало ему смерть одного из жильцов. Зачем? И какого черта он умер перед «Стражем»?
Максим нахмурился. Чем больше он раздумывал над этим, тем больше убеждался, что придется поверить в невероятное – дурацкая картинка убила почти здорового и еще нестарого мужика. Причем почти мгновенно!
Макс отхлебнул кофе. Заходить в комнату с иконой не хотелось совершенно. Но зачем-то же ему поведали про случившееся?
Как он слышал, коменданта кремировали. Значит, речь о захоронении заживо можно даже не заводить. Но какого черта мужик так орал перед смертью? Не от боли кричал, а от страха! Что же он там углядел?..
Хочешь, не хочешь, а сидя в кресле, много не надумаешь. Максим встал, выкинул окурок в окно, и уже хотел было закрыть форточку, когда заметил небольшой прямоугольник, валявшийся на подоконнике. Фотография! Парень взял ее в руки, перевернул и замер от удивления. На фото был запечатлен седоволосый худощавый мужчина на фоне какого-то здания. Макс его уже видел. Во сне.
Покойный комендант. Но не это ввело Максима в ступор…
Фото было отличного качества, прекрасно передавало все цвета и оттенки, поэтому глаза мужчины тоже были отлично видны. Эти глаза, только с другим выражением, Максим тоже уже видел. Он обладал прекрасной памятью на лица, и ему хватило одного взгляда на икону, чтобы запомнить ее до мельчайших деталей. И он готов был поклясться собственным здоровьем, что глаза «Стража» были один в один с глазами покойника на фото.
- Приплыли… - Почему-то хриплым голосом сообщил Максим в пустоту.
Ему вдруг стало очень холодно от собственной догадки. Она была слишком невероятной, но единственной подходящей в данной ситуации.
Выходит, комендант не умер? Нет, неверно… Тело умерло, а разум?!
Фото вывалилось из дрогнувших пальцев. Максим развернулся и бросился в гостиную. Врубив верхний свет, он вплотную подошел к иконе.
Точно. Даже при освещении трехрожковой люстры выражение глаз никуда не делось. Все тот же полный невыносимой боли взгляд. Максим протянул руку, касаясь пальцами изображения, и вздрогнул – ему показалось, что он услышал далекий отчаянный крик. Отдернув руку, он повернулся и направился в коридор. На пороге он обернулся, желая выключить свет, и его взгляд снова упал на «Стража».
Глаза иконы в упор смотрели на парня. В них, кроме боли, появилось еще и умоляющее выражение, словно жертва «Стража» обрела надежду.
«Вот это он вляпался…» - Думал Максим, на негнущихся ногах направляясь в спальню. – «Переехать ему захотелось!»
Наутро наследник развил бешеную деятельность. Поселок был небольшим, и под предлогом знакомства с соседями Максим выяснял все, о доме, о семье, которая здесь жила последней, о собственном деде и его увлечениях. Сведений было столько, что через три дня перед парнем оказалась толстая пачка исписанных листов формата А4. Пополнив запас пива, кофе и сигарет, Макс уселся в гостиной, стараясь не смотреть в мутно-зеленые глаза «Стража», и принялся сортировать информацию, отделяя зерна от плевел.
Итак, его предок построил этот дом лет семьдесят назад, специально для любимой супруги. Фактически это строение было первым, построенным на века, в этом поселении. Иконописец быстро нашел работу в церкви соседнего села, был радушен, честен и чрезвычайно добр. Соседи любили тихую, бездетную пару, тем более, что дядька Матвей (так звали родственника Максима, оказывается) никогда не отказывал людям в их заказах на иконостасы, выполняя их с любовью и совершенно безвозмездно.
Так продолжалось до тех пор, пока от инсульта не умерла любимая супруга Матвея. Черный от горя, иконописец бросил работу в церкви и осел дома. Его иконы сменили облик на прямо противоположный – лики на них были теперь темными, злобными, глаза так и сияли нечеловеческой злобой и потусторонней жестокостью. Никто не хотел больше иметь дело с Матвеем, и он заделался отшельником, как одержимый, рисующим навевающие невроз картины.
Правда, приезжали к нему любители всяческих готических ужасов, за большие деньги выкупая его страхолюдные иконы. Но «Стража», написанного перед самой кончиной Матвея, не пожелал купить никто.
Говорят, не глядя на условия завещания, картину пытались выкинуть. Но тут начиналось нечто странное.
Стоило снять «Стража» со стены, как дом начинал разваливаться – трещины в стенах появлялись мгновенно, штукатурка снегопадом сыпалась с потолка… Если верить сплетням старожилов, то как только икону возвращали на место, дом… сам восстанавливался.
Неожиданная догадка мигом избавила Максима от хмеля выпитого за время изучения бумаг пива.
- Попал, мужик… - Макс сочувственно глянул на «Стража».
Ему внезапно стало все ясно. Почему икона не тронула предыдущих жильцов, а лишь пугала всех своим видом? Потому что никого подходящего не было.
Коменданту просто жестоко не повезло с профессией. «Страж» выбрал того, кто умеет следить за хозяйством.
А кто смотрел за домом до Александра? Разумеется – дед. Видимо, силы истощились, и он решил подыскать себе замену…
Максим дрожащими руками зажег сигарету. Если бы несколько дней назад ему кто-нибудь сказал, что такое возможно, он бы послал рассказчика куда подальше.
Комендант вечной боли… Максу стало искренне жаль мужика, так неудачно выбравшего себе в свое время работу.
Парня передернуло. Вечно мучиться, из года в год собственной болью поддерживать в порядке чужой дом в отличном состоянии… Максу резко расхотелось владеть таким кошмаром.
Но теперь дом просто так не бросить. Максим всегда был жалостливым человеком…
Подняв голову, он встретился взглядом с зелеными глазами нечаянной жертвы своего родственника.
- Я найду выход. – Пообещал он.