Неосторожное желание (Глава 1)

[B-Goni]

Марина открыла глаза и сладко потянулась.
- Доброе утро, хозяйка! – в комнату вплыла ее личная горничная.
Девушка раздраженно посмотрела на эту толстую неповоротливую курицу.
- Может, еще и с ложечки покормишь? – злобно прошипела она. – Что ты за мной вечно таскаешься?!
- Так батюшка ваш велел. – спокойно посмотрела на молодую злючку женщина, накрывая на стол прямо в комнате.
И это было правдой. Впрочем, Марина сама была виновата.
Ее отец сколотил за свою жизнь немалое состояние. Настолько немалое, что, как только появилась возможность, смылся с семьей в Австрию, отправив единственную дочь учиться во Францию.
То, что он поступил так зря, он узнал через полгода, когда получил звонок от обеспокоенного куратора с вежливым вопросом: а для чего уважаемый русский бизнесмен отправил к ним любимое чадо, если оно ни разу не появилось ни на одном занятии? У них престижный университет, они чрезвычайно горды своей незапятнанной репутацией, так что купить диплом уважаемому бизнесмену не удастся. Поэтому у них убедительная просьба – либо предоставить какие-либо документы, согласно которым мадемуазель Марина имела отсутствовать на занятиях, либо забрать документы.
Отец удивился и разозлился одновременно. Мать тоже была не в восторге, и посоветовала мужу проверить счета дочери. Проверка выявила следующее. Деньги, посылаемые родителями, Марина радостно проматывала в элитных магазинах, на танцульках и бурных вечеринках, напрочь забыв об учебе. Собственно, в университете ее ни разу не видели, что выяснилось во время экзаменов.
Отец нахмурил грозные, похожие на молнии, брови, и, будучи чрезвычайно авторитарным человеком, быстро вынес вердикт – непутевую дочь забрать, посадить под арест и контролировать каждое ее передвижение. Даже по комнате. Правда, под влиянием жены, психолога по образованию, сменил арест на другое – купил Марине небольшую квартирку на тихой и старой венской улочке, приставил прислугу и охрану, резко сократил дотации и велел горничной каждое воскресенье пересылать ему все счета за неделю.
Марина устроила скандал. Она визжала и упиралась, поливая всех окружающих отборным русским матом, когда невозмутимые папины охранники волокли ее из студенческого городка к машине, не желая снова попадать под надзор родителей.
Увидев любимого отца, девчонка тут же подняла крик и устроила форменный скандал с битьем дорогого сервиза, высказав все, что думает о родителях, держащих ее в ежовых рукавицах, полном нежелании учиться на какого-то там дурацкого юриста. И вообще, она желает стать актрисой и блистать в Голливуде, а для этого нужно выходить в свет, а на каждый выход требуется новый дорогой наряд, за которым нужно еще побегать по ателье или магазинам. Где тут найти время на никому не нужное сидение на скучных лекциях нудного ВУЗа, где даже нет ни одного симпатичного преподавателя! Что папенька вообще думал, когда отсылал ее с такими мизерными дотациями?! Жалкие копейки, на которые она должна была жить впроголодь, посещая отвратительные забегаловки и дешевые магазины с позорного вида тряпками!
Отец, спокойно слушающий возмущенные вопли дочери, в конце удивленно моргнул. Забегаловки в виде элитных ресторанов, где шампанское стоило от пяти тысяч евро за бутылку, и дешевые магазины одежды, где простые джинсы могли зашкаливать за тысячу европейских новых денег, ввели в ступор.
Марина рассчитывала, что любящие родители, как обычно, кинутся утешать избалованное чадо, но на сей раз здорово перегнула палку. Даже мать, обычно стоявшая на стороне дочери, вышла из себя и заявила, что они явно погорячились, оставив девчонку на свободе. Мала еще.
Марина возмутилась – мол, ей аж целых семнадцать! И вообще…
Что «вообще», родители слушать не пожелали. Поэтому Марина и находилась сейчас в квартире под присмотром двух телохранителей, кухарки и русской горничной – пожилой, но энергичной леди со странным именем Сусанна. Дочь бизнесмена много раз устраивала истерики и даже пыталась сбежать. Увы – невозмутимые телохраны каждый раз возвращали брыкающуюся беглянку на место, а Сусанна спокойно убирала следы скандалов вроде побитой посуды или порванных бумаг. На возмущенные вопли разгневанной Марины вся прислуга неизменно ссылалась на приказ отца.
С хождением по магазинам можно было сравнить разве что хождение по мукам. Если Марина покупала новенькие туфли, то следующие ей можно было приобрести только в следующем месяце. Платья, костюмы и прочее дозволялось лишь раз в две недели, я попытки настоять на своем заканчивались неизбежным скандалом с выносом из бутика сопротивляющегося и матерящегося тела.
Жизнь избалованной дочки богатеньких Буратино превратилась в ад. Девушка часто плакала, называла себя нищей и брошенной жадными предками. Однако родители твердо решили проучить дочь раз и навсегда, поэтому все истерики игнорировались…
- Чтоб они там подохли, оба… - процедила Марина, закуривая прямо в постели.
- Что ж вы говорите-то, хозяюшка?! – аж вздрогнула Сусанна, подкладывая девушке пепельницу. – Вам молиться надо на отца с матушкой – всем вас обеспечили.
- Да в аду они пусть горят с таким обеспечением! – взвизгнула Марина, едва не уронив сигарету. – Что я от них хорошего видела?!
- А они от вас?
- Че?.. – тупо моргнула истеричка, от неожиданности даже забыв про скандал.
Горничная вздохнула и села на краешек кровати.
- Вот вы, хозяйка, во Франции были…
- Ну?
- Вы ж за полгодика-то ни сувенирчика родителям не выслали. Даже открыточки не подписали. А они ж ведь ждали, когда вы хоть словом добрым их помянете, волновались…
Марина задумалась. Ей и правда не приходило в голову купить какой-либо подарок. Привыкла к тому, что обычно это ей все дарили, а она лишь великодушно принимала презенты.
А что, если… Марина подскочила на постели.
Всю жизнь ее грозный отец собирал антиквариат. В их доме считалось нормальным обедать, сидя на стульях 18-го века или читать, включив старинную бронзовую лампу. Раньше Марина не обращала внимания на страсть папы, но теперь можно здорово на этом сыграть. Папа решит, что дочка поняла свою ошибку, и выпустит ее!
- Где у нас ближайшая антикварная лавка? – поинтересовалась юная хитрюга, хватая чашку с кофе и сладкую булочку с ее любимым клубничным вареньем – веселая молодуха по имени Мадлен, кухарка, филигранно освоившая русскую кухню, не ленилась в 6 утра замесить тесто, чтобы к пробуждению молодой хозяйки подать горячую сдобу.
- Магазинчиков много, денег-то нет… - Сусанна прищурилась.
Марина молча схватила мобильный, набирая телефон мамы.
Через пару часов шикарный темно-зеленый БМВ, выданный на время наказания отцом, медленно двигался по узким улочкам старой Вены. Марина вертелась на заднем сиденье между телохранителями, то и дело восклицая:
- Вот же, проехали!
- Да нет там ничего, кроме мебели… - ворчала Сусанна на переднем сиденье, и авто двигалось дальше.
- О? – горничная удивленно ткнула пальцем.
БМВ остановился, и все с интересом принялись разглядывать лавочку.
Если бы ей довелось увидеть подобную картинку в Интернете, Марина сразу бы обвинила ее владельца в плохом умении обращаться с Фотошопом – уж слишком нелепо выглядел этот магазин на фоне остальных зданий.
Ветхость. Это слово первым приходило на ум при взгляде на сооружение. Двухэтажный деревянный домик, глядящий на потенциальных покупателей грустными прорезями маленьких окон, был настолько старым, что по сравнению с ним остальные здания казались молодыми крепкими правнуками, тихо насмехающимися над дряхлым немощным прадедом.
За лавочкой следили, как могли. Скрипящее на все лады дерево было тщательно проморено, латунная табличка над входом до блеска вычищена. На ней старинным готическим шрифтом значилось – «Антикварные сувениры». Ниже, более мелким шрифтом, шла удивившая всех надпись: «Продаем товар только в добрые руки».
Эта последняя фраза удивила Марину.
- Как можно продать в добрые руки? – недоуменно спросила она, закуривая и поднимаясь по шатким ступенькам, ведущим ко входу в лавочку. – И как они определят, добрые руки или злые?
- Опыт… - неопределенно пожала плечами горничная, поднимаясь следом за хозяйкой.
Водитель остался возле машины, а телохранители, пожав широченными плечами на вопросы девушки, поднялись следом. Ветхое крыльцо жалобно застонало, сетуя на большой вес, стоящий на его немощных ослабших досках, но выдержало. Один из телохранов осторожно дернул за крепкий плетеный шнурок возле двери. Послышался мелодичный перезвон, и дверь медленно, словно предлагая посетителям все же передумать и убраться, открылась.
Марине стало отчего-то не по себе. Слишком странно и нелепо выглядел этот домик посреди куда более новой улочки. Слишком он напоминал реквизит для одного из ужастиков, столь любимых мамой. Когда Марина спросила у матери, как она, психолог, может это читать и верить в такие глупости, та резонно ответила: «Я не верю, я расслабляюсь».
И вот теперь девушка на себе испытала ощущение, называемое в книгах зловещим – от мирного домика с наверняка ветхим содержимым у Марины по спине пробежала стайка мурашек, а волоски на затылке встали дыбом от резкого озноба. Она открыла было рот, чтобы предложить поискать еще магазинчик, но один из телохранителей уже шагнул внутрь, и девушке пришлось последовать за ним.
Если снаружи Марине было страшновато, то внутри царило такое умиротворение, что она тут же успокоилась.
Стеллажи. Куда ни глянь, кругом такие же древние, как и сам дом, полки, на которых лежат, стоят или висят, подвешенные за веревочки, сувениры из прошлого. Куклы, часы, посуда, оружие и книги – создавалось ощущение, что здесь есть все…
Сопровождающие Марины тут же нашли себе занятие – Сусанна принялась громко ахать и восхищаться при виде старинного чайного сервиза, века этак 17-го, а телохранители тихо спорили по поводу какого-то старого клинка. Один утверждал, что это фламберг, другой возражал, что это подделка. Хотя и весьма искусная.
- Фройляйн, у нас не курят! – укоризненно произнес кто-то за спиной девушки.
Марина едва не подпрыгнула от неожиданности. Готовая поклясться, что только что за ее спиной никого не было, она обернулась.
Невысокий высохший старичок с неодобрением смотрел на сигарету в руке девушки, и протянул ей стакан с водой.
- Ай-ай, фройляйн, тут столько легковоспламеняющихся товаров, а вы с открытым огнем!
- Извините… - смущенно пробормотала Марина, кидая окурок в воду.
Только сейчас она заметила причину полутемноты в лавочке. Плафоны-колпаки из толстого стекла, закрытые частой решёткой, матовые и высоко висящие, создавали легкий сумрак в обманчиво-бесконечной комнате.
Хозяин лавочки тем временем открыл двери и выплеснул воду с мусором, после чего снова повернулся к посетителям.
- Итак, зачем вы посетили мое скромное место обитания?
Марина смутилась, не зная, как начать объяснение, но ей на помощь поспешила Сусанна.
- Нам нужен достойный подарок для…
- Я разве вас спрашивал? – старик слегка приподнял одну бровь.
В лавке гостям внезапно стало очень неуютно. У Марины по спине снова пробежал холодок. Ей снова показалось, что нечто неправильное есть и в этом древнем строении, и в его не менее дряхлом хозяине.
- Вы не читали табличку при входе? – сварливо проскрипела эта ходячая реликвия. – Только в добрые руки. А раз юная фройляйн явно что-то ищет, значит, ей и карты открыты!
Марина их уже не слушала. Ее внимание привлек предмет на ближайшей к ней полке.
Великолепный бронзовый подсвечник, тяжелый, примерно 20 сантиметров в высоту, вычищенный до блеска. Он притягивал и пугал одновременно. Притягивал искусной работой, тонкими линиями изящно выполненной композиции – казалось, ни одна грубая человеческая рука не способна сотворить такое чудо, но тем не менее, оно существовало в этом мире. Ужасала сама композиция – искусно выполненные языки пламени, окружавшие скрюченную в боли, ужасе и запоздалом отчаянии человеческую фигуру. Женщина бессильно протягивала руки к небесам в хрупкой невозможной надежде выбраться из огненного окружения…
Марину передернуло. Ей на секунду показалось, что в полумраке огонь блеснул живыми языками, лизнув вскрикнувшую от боли девушку в огненном кругу…
- Фройляйн, - голос старика снял жуткое наваждение, и Марина тряхнула головой, еще раз глянув на подсвечник.
Ничего не изменилось, композиция была неподвижна.
«Чертов свет!» - облегченно подумала про себя девушка, указав на вещицу.
- Мы берем ее! У папы в кабинете есть место на полке она туда идеально впишется.
– Для отца?!
Голос старика заметно изменился. В нем звучал испуг.
- Фройляйн, эта вещь чрезвычайно… древняя, поверьте, вам стоит посмотреть другой товар.
- Почему это?! – вздернула подбородок Марина. – Кто из нас лучше знает моего отца, я или вы, герр…
- Несер. Гельмут Несер. – отозвался хозяин лавочки. – Почему?
Он прищурился, оглядывая супердорогие украшения девушки, ее эксклюзивную одежду, упрямый взгляд, и вздохнул:
- Мне кажется, вы не сильно любите своего отца, фройляйн…
- Психолог тут нашелся… - пробормотала дочь бизнесмена по-русски. – С чего вы это взяли, герр Несер?
- С того, что вы выбрали не самый удачный подарок для дорогого человека! – истерически взвизгнул старик.
Телохранители Марины резко подобрались. Творилось что-то, потенциально опасное для охраняемого объекта, и качки молча встали за спиной девушки, давая разбушевавшемуся старику понять, что сейчас от его трухлявой избушки ничего не останется, если он не прекратит бузить.
Старик Несер глубоко вздохнул, стараясь успокоиться, и снова глянул на Марину:
- Я все же предлагаю…
- Да надоел ты уже! – капризно скривила губы юная хамка. – Почем?!
Хозяин лавки назвал запредельную цену, видимо, надеясь, что клиенты передумают. Но Марина лишь кивнула Сусанне, и та расплатилась.
Когда они уходили, девушка бросила взгляд в висящее рядом с дверью зеркало. Несер смотрел им вслед, и в выцветших от старости глазах горел нехороший огонек.